— С возвращением, госпожа! — искренне улыбается Еванделина, но смотрит уже на заветный свёрток с малышкой, а вовсе не на меня. Ещё бы, она ведь ее вынянчила.

Смутное воспоминание проскользнуло в моей голове. Весенний лес, птичий гомон, все цветет кругом, и так вольно на душе, что хочется бежать без оглядки. Муж в походе третий месяц кряду. Это ли не счастье? Вот Глория и побежала сквозь кусты любоваться цветами. Вижу все, словно бы на ее месте была я сама. И ветку дикого ириса, и крапиву, что лезет под мое платье, жжёт ноги, и даже белку, взлетевшую вверх. Совсем рядом слышен плеск моря. Кажется, я и сама недавно шагала по каменистому берегу, искала спуск вниз, к воде. Сон это или явь?

Два свёртка, две колыбели свисают с дерева. В одной спрятан мальчик. В другой лежит моя дочь. Порывом ветра уносит в сторону запахи. Мать детей умерла. Я вижу своими глазами ее прекрасное платье в каплях росы. Стараюсь не смотреть на него, отойти. Да только дочка зовёт, плачет малышка. Моя девочка вертится в колыбели. Второй ребенок молчит.

Я беру в руки заветную колыбель, улыбаюсь счастливо, качаю ее на руках. Никак не могу справиться с тесемочкой, на которой висит колыбель.

— Верина. Я назову тебя Вериной. Доченька моя, — черная вспышка из младенческих глаз опускается на меня лёгким пологом. Ее сносит ветер. То самое проклятье, которое чуть не убило меня. Из-за него я очутилась в хрустальном гробу. Вот только глиняной кукле оно нипочём. Смахивает рукой, будто тонкую паутинку и сильнее прижимает малышку к груди.

— Девочка моя. Ты голодная? Доченька сладкая, — ещё одно проклятие оседает на моей-не моей коже. Какое счастье, что не я там была. Только мой отпечаток, фантом, вложенный в куклу. Иначе бы наверняка померла. Ик! — Сейчас я тебя накормлю. Вот только чем? Что едят дети? Правильно, молочко пьют.

— Госпожа? — окликает меня тонкий девичий голос. Пугаюсь до дрожи. Вдруг отнимут ребенка?

— Это моя дочь.

— Мееее! — орет коза из кустов. Наша коза. Та самая, что волочится сзади. Фамильяр Буси взялся ее пасти.

— Ваша! — охотно соглашается девушка, — Позвольте мне напоить малышей?

— Тот мальчик жив? — удивляюсь я искренне. Странно, но ко второй колыбели Глория не идёт.

— Жив, госпожа, — кивает девушка из-под капюшона. Он так низко надвинут на лицо, что я толком ее даже не вижу, — За ним скоро придет отец. Только я бы все равно хотела напоить молочком обоих детей, — осторожно произносит девица.

— Пои. Сироту тоже надо накормить, это благое дело. Очевидно, его мать умерла родами.

— Это моя прежняя госпожа. Она была королевой Великого леса. Погибла сразу, как только я подала ей на руки вашу девочку.

— Эльфийка, как и моя прекрасная дочь.

— Но вы человечка. И замужем.

— Да, — отвечает Глория коротко и вновь качает в руках Верину.

— У вас нет своих детей, госпожа? Вы оказались неплодовитой, — осторожно подбирает Еванделина слова.

— Быть может. Я совсем недавно вышла замуж, ещё и года не прошло с того времени. Муж отправился в поход. Надеюсь, вернётся не скоро. Вот он обрадуется, когда увидит, что у нас появилась доченька.

Еванделина проворно доит козу, цедит молоко через пучок сухих трав, заранее ею припасенный. Переливает эликсир жизни в бутылочку. Та сверху напоминает женскую грудь. Это даже забавно. Верина все сильней заходится в плаче, и мне становится до дрожи жалко ее. Слышу, как чмокает мальчик в своей колыбели, он уже вовсю сосет молоко. Я чуть не плачу от сочувствия к дочери. Не понимаю, что ей не так. Качаю, глажу по тонким кудряшкам. Девочка пытается присосаться ртом к моему пальцу. Голодная. И не в моих силах ей помочь.

Наконец Еванделина приносит теплое молочко и моей девочке, поит ее у меня на руках. Верина так сладко морщится и почти сразу же засыпает.

— Госпожа, если я останусь здесь, король Великого леса заподозрит меня в измене и убьет, скорее всего. Позвольте я стану служить вам?

— Позволяю. Мне как раз нужна нянька для дочки. Ты хорошо справляешься. И козу заберём тоже.

— Вы уверены, что муж не станет перечить? Слуги не выдадут вас?

— Ты свидетель того, что это моя девочка.

— Хорошо. Если потребуется, я поклянусь. А то, что у вас живота не было, так вы морок носили, чтобы не навели порчу ведьмы. На беременных ее так легко навести, — с непонятной для Глории тоской сказала Еванделина и даже головой покачала.

— Ты ловко придумала. Нужно выйти в город и нанять карету. Купим ткань на пеленки, а ещё я хочу колыбель с птичками...

— И чепец для малышки, чтобы не были видны острые ушки...

Воспоминание резко оборвалось. Что ж, теперь я, похоже, знаю, чья это дочь. Точнее, кто отец моей крохи. Эльфийский король, ни больше ни меньше!

Мы ведь с ними ведём войну. Черт!

— Ты что-то вспомнила, зайчишка? — теребит меня за рукав платья Буся.

— Вспомнила. И ты знаешь, дракон – не самая наша большая проблема.

— Да? Есть кто-то больше лендлорда? Кому ты ещё успела напакостить, а, главное, когда?

— Не я, Глория, — произношу еле слышно в самое ухо ведьмы.

— Кукла? Хм. Еванделина, возьми нашу кроху. Остальным разойтись. Малток поднимись в покои хозяйки. Прикажи, чтобы разогрели пиццу.

— Что, простите, я не совсем понял.

— Содержимое коробок нужно разогреть на дровяной печи, чтобы с дымком было. Перец и дым — это то, что я обожаю. Сыр должен расплавиться как следует и не остыть, пока ты идёшь вместе с пиццей до комнат хозяйки. Поторопись.

— Будет исполнено наилучшим образом.

— В этом я как раз сомневаюсь. Пробу снимать не нужно.

— А вдруг баронессу отравят?

— Брысь! — от грозного голоса няни площадь почти сразу же опустела. Остались только мы с ней вдвоем, да Еванделина с моей дочерью на руках.

— С вашего позволения, хозяйка, я сначала искупаю Верину и только после доложу о делах.

— Иди, конечно, — отпускает ее Буся, — Малтока сильно не ругай, он очень старался.

— Я надеюсь на это, — судя по тону девушки, герцогу ничего хорошего не светит, если он хоть в чем-то ошибся.

— Зайчишка, пойдем-ка поднимемся на крепостную стену и поболтаем.

— Не стоит, там стража. Я лучше открою тайный коридор. Он ведет прямо в мои покои.

— Удобно, — мурлыкнула Буся. Кому приятно взбираться по крутой лестнице на каблуках?

Мы пересекли площадь. Замок радуется мне. Стоит только приложить руку к шероховатой стене, как она начинает теплеть, вибрировать под пальцами.

— Я тоже скучала. Открой лаз, пожалуйста, — нехотя тесаные валуны расходятся. Впереди просторная комната из нее вверх уходят ступени. Гладкие, ровные, очень удобные для усталых ног.

— Хоть бы не закрывал! Замок, слышишь, я тебе занавесочки привезла! В цветочек.

Замок фыркнул прямо в лицо няне всей пылью, что скопилась в углах.

— Поняла, ты не любишь такую расцветку. Но с чего-то же надо было начинать? Ковер хочешь? Полосатый? Нет? А электричество? — заинтересованно шуршнули ступени.

— Видишь, он хочет.

— Буся, даже не начинай. Как мы потянем ЛЭП к замку? На почте ведь тоже нет электричества!

— Разведешься с Олегом, поделишь квартиру, купишь почту, и будет нам свет и телевизор. Если не прибьют раньше, конечно. Так кому Глория перешла дорогу? Может, его с драконом стравить? Минус на минус даёт плюс.

— Самая умная?

— Это единственное толковое знание, которое я вынесла из школьной математики. Считать я и так умела.

Глава 32

Ева

Олег, — имя человека, который недавно так много для меня значил, теперь кажется пустым и никчемным. И все же царапает коготком остывшее сердце. С этой историей надо поскорее закончить.

Буся погрузилась в раздумья, когда услышала о том, от кого рождена моя дочь. Так и стоит, привалившись к стене, замок, к моему удивлению, не возражает.

— Знаешь, а это даже хорошо. Удачно все сложилось. Ты так не считаешь?

— Что, если эльфийский король заявит свое право на мою Верину?